Правила парковки Постановлением городской Думы еще от 1870 г. на Софийской площади запрещалась остановка возов и продажа с них. Городовые строго следили за порядком на главной городской площади и наказывали не только за остановку возов, но и пустых повозок и экипажей. Зато на соседней Сенной площади в базарные дни наблюдалось столпотворение возов, иногда их число достигало полутысячи. Сюда из окрестных деревень стекались крестьяне — продавцы сена. Огромные очереди конских подвод скапливались перед зданием важни, где проходило взвешивание сена прямо на повозках. Любопытно, что большое количество возов с сеном наблюдалось и в неурожайные сезоны, когда цена на него резко поднималась. Вероятно, тогда крестьяне, чтобы хоть как-то подзаработать, продавали сено даже в ущерб собственному скоту. Например, после засушливого лета 1910 г. цены на сено по зиме 1911 г. достигали «небывалых» величин: пуд мелкого лугового сена стоил 40-48 коп., осоки, которая «в иные годы употреблялась для подстилки или упаковки товара», - 29 коп. Пуд же сухого клевера продавался по 60 коп. При этом Сенная площадь напоминала «целое море сена». В базарные дни на Сенной площади среди подростков существовал и не совсем безобидный «промысел». Группы подростков, до десятка человек и более, прячась около заборов или шныряя между возов, незаметно воровали с последних пучки сена. Другие проделывали это открыто, нападая на воз неожиданно сразу с нескольких сторон и выхватывая клоки сухой травы, пока бедный хозяин, растерявшись от наглости и стремительности малолеток, не знал кого ловить.Воришки сносили украденные пучки к местам складирования добычи, где к концу дня набиралось от полупуда до пуда сена. Подчас дело доходило до курьёзов. Так, в иную пору территория перед присутственными местами настолько зарастала травой, что проезжавшие через кремль крестьяне, не могли удержаться от искушения, чтобы не остановиться и не подкосить своей лошаденке свежей травы. Редакция «Новгородской жизни» с издевкой рекомендовала губернскому правлению продавать траву на кремлевской площади. «Автосалоны» Для купли-продажи лошадей существовала площадка, располагавшаяся в южной части Сенной площади за водонапорной башней,среди горожан получившая название Конного рынка. Продавцы ло- шадей также широко пользовались практикой подачи объявлений в местные газеты. Разведением лоша- дей в Новгороде занимались на конном заводе Шитова при писчебумажной фабрике, которая находилась на левом берегу Веряжи около деревни Новая Мельница. Недалеко от последней в усадьбе Лешино располагался конный завод, принадлежавший В. И. Ковалевскому.Разводили лошадей и при конюшнях 22-ой артиллерийской бригады.Для поддержания и увеличенияьпоголовья лошадей и улучшения их породы в те годы существовала любопытная практика распределенияьпо населенным пунктам губернии казенных жеребцов для случки. В Новгородскую губернию жеребцов поставляли с Тверской Государственной заводской конюшни, как правило, в конце февраля. К их появлению Новгородское земство подготавливало помещение и фураж для прибывающих коней. «Производственный» период продолжался с 1 марта по 15 июня. На каждого жеребца должно было поступить не менее 30 заявок на случку. Например, в 1896 г. в Новгород при- везли четырёх жеребцов. Стоимость за случку составляла от 1 до 2 руб., в зависимости от достоинств и возраста жеребца. Кроме того,оплачивался пятикопеечный государственный сбор. Рассказывая о лошадях, трудно обойти вниманием представителей самой кочевой нации. Периодичес- ки в Новгород забредали цыганские таборы, которые обычно становились лагерем в ближайших окрест- ностях города. К примеру, летом1911 г. один из таких таборов расположился у дороги, ведущей из города в Григорово. Характерной особенностью именно этого табора являлось присутствие в нем около двух десятков обезьян, привязанных на цепях к «арбам». Хозяевам лошадей во время таких шумных и красочных визитов приходилось быть крайне бдительными. Особенно страдали крестьяне подгородних деревень, из которых цыгане уводили сразу по нескольку животных. Гоночные модели У верховых лошадей была своя судьба и история. В 1904 г. было создано Новгородское общество поощрения рысистого коннозаводства (далее НОПРК), которому городские власти отдали в аренду уча- сток земли под ипподром за Псковской слободой (примерно там, где сейчас расположен гидромелиора- тивный, а ныне - агротехнический техникум). Впоследствии ипподром стал местом пребывания общества. На нём преимущественно в летний сезон проводились конные соревнования, в которых принимали учас- тие представители расквартированных в Новгороде и его окрестностях воинских частей. Для публики из центра города до ипподрома обычно пускали линейки. На арендованном под ипподром участке соорудили беговую дорожку, построили трибуну для зрителей вместе с небольшим помещением для участников и организаторов.Вся территория ипподрома была окружена невысокой оградой, что позволяло «даровой» толпе зрителей, которая всегда была многочис- ленней платной, почти беспрепятственно следить за соревнованиями. Бесцеремонное поведение та- кой публики, окончательно разрушившей имевшиеся ограждения,побудило членов НОПРК к строительству вокруг арены высокого забора. Беговая дорожка после дождей превращалась практически в болото. В программу конных соревнований, как правило, входили: бега для рысаков младшего (трёхлетки) и старшего возраста на дистанции в одну и полторы версты, соответственно; скачки верховых на 15 верст; полевые состязания с 8 повышенными (для офицеров и джентльменов) и 8 пониженными (для нижних чинов) препятствиями. При скачках вне ипподрома «даровые» зрители вели себя особенно «дерзко и непозволительно», пугая лошадей громкими криками и даже спуская на них собак. Но иногда наездники встречали на своем пути ещё более непредсказуемые препятствия. Так, во время скачек в середине августа 1910 г. в одной из деревень, через которую проходил маршрут, справ- ляли начало «трёхдневного деревенского праздника». Уцепившиеся в стремена пьяные парни насильно за- держивали всадников.Среди лошадей и наездников были фавориты. Великолепным ездоком зарекомендовал себя корнет Гвардейского кавалерийского запасного полка С. А. Загорский, неоднократно побеждавший как в бегах, так и в скачках, причем, иногда выигрывая на одной дистанции сразу по два приза на разных лошадях. Отличными наездниками себя показали офицеры П. В. фон Глазенап и В. А. Губин. По традиции победители награждались серебряными вещами:портсигарами, письменными приборами, вазами и другими. В 1910 г. на подобных состязаниях за первые места стоимость призов достигала 75 руб., за вторые - не превышала 35 руб. Среди владельцев и заводчиков лучших беговых и скаковых лошадей нередко встречалось имя статского советника В. И. Ковалевского, который являлся почти бессменным вице-президентом НОПРК и, кроме того, возглавлял Новгородское общество охоты. Любопытно,что рысакам из своей конюшни он часто давал патриотично-новгородские клички - например, Ушкуйник или Новгородская Вольница. НОПРК и Военно-спортивное общество Гвардейского запасного кавалерийского полка преимущественно в зимний сезон также проводили конные состязания в новгородском и кречевицком манежах. Начинались соревнования с выводки лошадей или красочным «каруселем», с выездом сразу несколь- ких офицеров, показывающих на грациозных лошадях стройную езду с массой фигур и взятием в конце препятствий. Среди постоянных номеров в манеже можно отметить состязания в конкуре (преодоление препятствий) и «Джимкхану» (различные упражнения для нижних чинов). В последнем виде наиболее зрелищным для публики было преодоление бумажного щита, проехать через который удавалось не каждому. Вместо «Джимкханы» для нижних чинов иногда проводили вольтижировку. Нередко устраива- лись пробеги на различные дистанции на воздухе, закачивавшиеся в манеже преодолением препятствий на галопе. По окончании сезона Военно-спортивного общества конные соревнования в кречевицком манеже завершались танцами. Мечтали предки об импортозамещении... Для комплектования «ремонтных» (предназначенных для пополнения убыли в войсках) лошадей в кавалерийских и артиллерийских частях животных в возрасте 3-4 лет,как правило, закупали на юге Рос- сии по цене от 350 до 500 руб. за голову. С учётом их транспортировки на приобретение лошадей тра- тились огромные средства.Новгородское земство поднимало вопрос о более широком развитии коннезаводства на территории губернии, где «необъятные луга дают массу корма», а сравнительно короткий срок пастбищного кормления искупается дешевизной сена. В рассуждениях земских деятелей подчеркивалось, что «лошади, выращенные в довольно суровом новгородском климате, дали бы несравненно более выносливый материал для службы где угодно». Начавшаяся Первая мировая война в существенной степени отразилась на судьбах лошадей и их владельцев. Военные из квартировавших в городе частей, а в их числе лучшие наездники и ценители лошадей, отправились на фронт. Мобилизованными оказались не только многие из горожан, но и тысячи лошадей. Война превращала в пушечное мясо всех. В «лошадиной» истории Новгорода, как и в целом в истории города и страны, наступила очередная трагическая страница. Александр КИРИЛЛОВ Источник:http://www.nnng.ru/numbers/99rage38887/nng51.pdf

это "5 углов" ? слева такси паркуется...

"Пять углов" на квартал выше по улице. Сейчас это самое начало Санкт-Петербургской. На месте домов в правой части снимка областное УВД (дом №2). На месте дома видимого справа - дом №1/7.

Угоны и побеги Нередко в описываемое время случались как кражи конской упряжи и резиновых шин с колес телег и экипажей, так и «угоны» конного транспорта. К примеру, в сентябре 1911 г. у крестьянина Христиана Фёдорова из Новониколаевской колонии от магазина П. П. Орлова,что в Никольской слободе, увели с привязи лошадь, впряжённую в телегу с товаром, пока её хозяин посещал пивную Веры Борисовой. Надо отдать должное полиции,вскоре агентом сыскного отделения Я. В.Васильевым лошадь и телега, причем, в разных местах, были обнаружены. В первом отделе официальной части «Новгородских губернских ведомостей» среди распоряжений губернского начальства даже был раздел «О розыскании лошадей». Подчас описание примет разыскиваемых животных заставляют поразиться их необычной детальности и улыбнуться. Ниже приведено одно из подобных сообщений: «Пристав 3-го стана Новгородского уезда объявляет, что вечером 10 Декабря 1895 г., в г. Новгороде, со двора трактира Мартьянова сбежала в уп- ряжи лошадь крестьянина Ново-Николаевской колонии Петра Богданова Мус. Лошадь — жеребец, рыжей масти, 6-ти лет, на лбу белая лысина вдоль головы, на левой передней ноге в копыте старая засечка, на левую переднюю ногу прихрамывает, роста среднего, сытая, при слове: «пешка, дай ногу» подает одну из передних ног, стоит 100 руб.Сани — возок, обшитый клеенкой коричневого цвета, сиденье мягкое, на железных подрезах с железными подвязниками, зад окрашен в коричневую краску. Должностные лица, в ведомстве коих окажется означенная лошадь и сани, благоволят известить Пристава 3-го ста- на Новгородского уезда». Позднее по непонятной причине указанный подраздел о розыске лошадей в «Ведомостях» исчезает, а появляется другой, схожий по звучанию, ноизменивший его смысл, - «О розыскании хозяев к лошадям». Иногда представителям закона приходилось наказывать извозчи- ков за то, что они доверяли свой конный транспорт подросткам. Например, по распоряжению полиц- мейстера на 3 руб. был оштрафован извозчик Е. В. Курочкин, дозво- ливший своему тринадцатилетнему сыну заниматься извозом. Известен более трагичный случай, когда подросток из Псковской слободы, являвшийся зарегистрированным извозчиком (№ 92), вёз офицера с железнодорожного вокзала и, стремясь «уважить барина»,загнал бедную лошадёнку до смерти. А после долго и безутешно на углу Фроловской улицы «рыдал белугой» над павшей кормилицей. В целях проявления гуманного отношения к животным неравнодушными горожанами предлагалось местным властям включить в правила о производстве извозного промысла,«по примеру Москвы, Ревеля и др.»,запрещения иметь кнут, заменив его наконечником на возжах. Бедным лошадям доставались не только побои, подстерегали их и другие невзгоды. Бедой для чет- вероногих трудяг и их хозяев оборачивались возникавшие время от времени в губернии и городе эпи- демии домашнего скота. В 1911 г.в Новгороде и Новгородском уезде наблюдались многочисленные слу- чаи заболевания лошадей мытом и фарингитом. В том же году умер от сапа ветеринарный врач А. Л. Вел- лер, заразившийся при бактериальном исследовании гнойных выделений заболевших лошадей в имении Выбити князя Б. А. Васильчикова.Болезнь завезли с тремя лошадьми,выписанными князем из Воронежс- кой губернии. Тогда от сапа пало несколько превосходных коней. Нередко даже на центральных улицах города можно было увидеть длительное время не убранные трупы павших лошадей. Вызывает удивле- ние, что при таких ситуациях обыватели города в несвоевременном принятии мер винили членов Обще- ства покровительства животных,ссылаясь на устав общества. В «Вестнике Новгородского земства» ча- сто печатались материалы, информирующие население губернии о мерах профилактики и способах борьбы с конскими болезнями.

«Прокатили» губернатора Для налогообложения местными властями экипажи с лошадьми были разбиты на три разряда. В 1911 г. городская Дума освободила от налога простые одноконные повозки (телеги, дровни и прочие), относившиеся к 3-му разряду, одновременно увеличив налог с 1 руб. до 2 руб. на экипажи 2-го разряда (шарабаны, дрожки и другие). Лю- бопытно, что по утверждённому думой порядку были освобождены от налога экипажи архиерея и губернатора, ставился аналогичный воп- рос и в отношении экипажей городского головы. К началу XX в. на содержании новгородской почтовой станции со- стояло 14 лошадей. В 1905 г. предполагалось закрытие некоторых по- чтовых трактов и станций в губернии, а на оставшихся предусматри- валось сокращение конного транспорта. В результате поголовье нов- городской станционной конюшни убавилось на 3 лошади. Но и клиентам почтовых экипажей никто не гарантировал качество услуг. Так, летом 1911 г. неприятный случай произошёл с губернато- ром, который, спеша к прилёту аэропланов на старт новгородско- го этапа авиаперелета Петербург —Москва, вынужден был воспользо- ваться парой «лихачей», предоставленных начальником земской почты Н. И. Минкиным. Не успел экипаж отъехать, как с колёс слетели шины.Губернатору пришлось пересесть на извозчика. «Новгородская жизнь» отреагировала на событие риторическим вопросом: «Если та- ковые экипажи для начальника губернии, то какие же экипажи пода- ются для прочих обывателей». Кареты, шарабаны, линейки,тарантасы, полуколяски, дроги, сани городские и проездные — все эти и другие виды повозок можно было встретить на улицах губернского города. Некоторые горожане имели по нескольку видов экипажей. Например, член Новгородско- го окружного суда статский советник М. Д. Кольцов, долгое время возглавлявший городскую дружину вольного пожарного общества, специально для выездов в погожие летние дни содержал ландо. Среди любителей быстрой езды зимой особенно ценились сани «с медве- жьей полостью». На дорогах -без перемен Работу извозчиков сильно осложняли плохие дороги на улицах Новгорода. Самой плохой славой в отношении состояния дорог пользо- вались как раз улицы с «лошадиными» названиями: Большая, Средняя и Малая Конюшенная. «Легковые» извозчики туда отказывались ехать. Мостовые этих улиц были до того разбиты, что ни водовоз, ни возы с сеном или дровами попасть туда просто не могли. Не видевшие бо- лее 40 лет ремонта, они представляли собой «сплошную жижу грязи». В темное время из-за отсутствия освещения и плохого состояния до- роги многие извозчики отказывались везти на Троицкую и примы- кавшие к ней улицы. Большую часть сезона среди «непроезжих» числилась и незамощенная Молотковская улица. Большие претензии к состоянию и содержанию дорожного полотна были как у извозчиков, так и у простых горожан к «пресловутому го- родскому шоссе» - участку тракта Петербург — Москва в черте Нов- города. Вот цитата из «Волховского листка»: «Шоссе находится в не- возможном состоянии <...> какой то заброшенный проселок с ухаба- ми и кочками, покрытый двухвершковым слоем тончайшей пыли. Ме- стами идешь по шоссе, как по торфяному болоту...» Основную долю в составе дорожного «торфа» составлял конский навоз. Новгород- цы призывали городские власти дезинфицировать хотя бы места стоянок извозчиков. Насколько удивительным, настолько и актуальным выглядит сейчас сообщение, что «починка шоссе в некоторых местах производилась оригинальным образом, а именно при помощи кирпич- ного боя», которым засыпались ухабы и колдобины. У тогдашних жителей города это вызывало недоумение и возмущение. В 1903 г. в одном из номеров того же издания постоянный кор- респондент газеты с псевдонимом Е. Р-ръ, сетуя на сложности пере- движения обывателей по городу из за грязи, отсутствия тротуаров и скудного освещения в темное время суток, высказал предложение о введении в Новгороде омнибусов (конных общественных карет с плат- ными местами для пассажиров и регулярным маршрутом). Он даже предложил «идеальный» маршрут — от почты до железнодорожного вок- зала, который бы охватил Знаменскую улицу, кремль, Легощую ули- цу. Некоторые читатели поддержали идею письмами в редакцию. Похоже, что городские власти отнеслись к этому «прожекту» более холодно. Омнибусы так и не появились на улицах губернского центра. Кремлёвское ДТП В городской хронике тех лет нередко можно было прочесть о слу- чаях «транспортных происшествий» с участием извозчиков. Конные по- возки сталкивались друг с другом,наезжали на пешеходов и велоси- педистов, сбивая их, и, несмотря на почти полное отсутствие на улицах города автомобилей, умудрялисььпострадать от последних. Некото- рые из происшествий с гужевым транспортом, пожалуй, заслужива- ют особого внимания. В феврале 1911 г. в кремле произошло столк- новение двух экипажей. В одном из них восседал сам новгородский гу- бернатор П. П. Башилов, в другом же находился поручик 22-й артил- лерийской бригады Троицкий с супругой. У повозки, в которой ехала семейная пара, от удара сломалась оглобля, и седоки были выброше- ны из саней. Вскочив, разъяренный поручик обнажил шашку и ею со- рвал номер с извозчика, везшего губернатора, при этом задев и по- ранив руку последнему. Осенью того же года на Московской улице известный в городе своими похождениями Артемий Стальнов, сын крупного новгородского купца, наехал на личном автомобиле на «воз с угольями», опрокинув его и «искалечив телегу».

С колёс на полозья и обратно В начале XX в. основным и практически единственным видом городского транспорта в Новгороде был конный. Автомобили в губернском центре являлись большой редкостью, и их счастливых обладателей можно было пересчитать по пальцам. Зато гужевой транспорт отличался завидным количеством и многообразием. забавные и трагические страницы лошадиной истории Под дружеское ржание По улицам города сновали различные экипажи, с грохотом неслись повозки ломовиков, тащились крестьянские телеги и хозяйственные обозы. Нередко встречались всадники, главным образом, из числа военных. Лошадиное ржание, свист кнутов, ругань извозчиков и масса конского навоза на булыжных мостовых были неотъемлемой частью дореволюционного Новгорода.Городские окраины, особенно слободы, были с давних пор местом проживания ямщиков. Некоторые из слобод раньше содержали в своем названии добавление в виде термина «ямщицкая». От «лошадиной» эпохи остались или еще недавно оставались следы и в наименовании ряда улиц: Малая, Средняя и Большая Конюшенные, Гужевая. В определенной степени, к их числу, и как тут не вспомнить рассказ Чехова «Лошадиная фамилия», можно причислить и Сенную площадь. По традиции основная часть извозчиков проживала на окраинах города. Многие горожане содержали конюшни и каретники на терри- тории своих усадеб в центре города, а наиболее состоятельные име- ли и своих кучеров. Причём помещения под конюшни и каретные са- раи порою требовались не только домовладельцам, но и их жильцам. «Ваньки» и «обломы» Занимавшиеся извозом делились на три основные группы: биржевые извозчики, ломовики и, так называемые, «ваньки». К первой группе относились стоявшие на бирже и имевшие собственные номе и разрешительные билеты извозчики. Иногда к ним применялся тер- мин «легковые извозчики». Им были отведены постоянные места сто- янок — биржи. На биржах у железнодорожного вокзала и речной при- стани на столбах были размещены большие плакаты с указанием так- сы поездок на извозчиках. В 1910 г. по распоряжению управы плакат от пристани перенесли к Волховскому мосту, поставив его возле ча- совни Александра Невского. Проезд по городу в один конец в пре- делах городского вала в 1911 г. стоил 20 коп. Но горожане часто жало- вались, что извозчики берут не по таксе, требуя прибавки. Для «легковых» извозчиков городской управой с участием поли- ции регулярно проводился своеобразный техосмотр. Проверялось со- стояние лошадей, экипажей и амуниции извозчиков. В газетной хро-нике об одном из таких смотров замечалось, что на деле впечатле- ние от вида части извозчиков складывалось довольно неприглядное: «и экипаж дрянной, и лошадь скверная, и сам выглядит бандитом». А несколькими годами ранее в редакционной заметке «Волховского ли- стка» «Несбыточные мечты новгородца» обращалось внимание го- родской управы на извозчиков, что «они и пьяненькие, и рваненькие, и грязненькие». В те времена зимой конный транспорт почти весь переходил с колёс на полозья, то есть садились на сани. И для горожан становился привычным вид извозчика, сидящего на месте седока (что правилами запрещалось), «с закинутыми на козлы ногами в грязных валенках».Ломовиками именовали перевозчиков грузов, которых содержали хозяева торговых и промышлен- ных предприятий. Ломовики особенно досаждали горожанам. Как правило, это были здоровенные (ведь им обычно приходилось ис- полнять работу грузчиков) и крайне грубые экземпляры сильного пола. Иногда при характеристике ломовиков новгородцы добавляли термин «обломы», употребляя его в значении «невоспитанные, неуклюжие». Дорогу при езде они обычно никому не уступали. Несясь по улицам с бешеной скоростью на груженой телеге, ломовики наводили ужас на встречные экипажи и пешеходов, щедро осыпая их дорожной грязью и площадной бранью. Например, в «Новгородской жизни» приводился случай, когда на Петербургской улице развозчик пива товарищества «Богемия» Павел Сидоров не пропустил пожарный обоз,спешивший по вызову на пожар. При этом возница умудрился ещё и обругать всех. Как хозяева ломо- вики вели себя не только на проезжей части, но и на тротуарах, бес- церемонно расталкивая пешеходов,обтирая о них свои грязные фарту- ки и сопровождая свое передвижение постоянной бранью. Большое количество грузовых перевозчиков в Новгороде, кроме упомянутого товарищества «Богемия», содержали при Знаменской писчебумажной фабрике Шитова,лесопильном заводе Петровых, па- роходстве и мастерских Забелиных. Часто возле «Екатерининского судна» (Екатерининской горки) при вы- возе дров для фабрики Шитова можно было наблюдать, как надры- ваются бедные животные, пытаясь втащить вверх по склону волховско- го берега неподъемные возы «сырого должья». При этом возницы не- щадно хлестали по бокам своих четвероногих помощников. Нескольких ломовиков имел купец и гласный городской думы К. М. Матвеев. В нижнем этаже Знаменского собора он арендовал помеще- ние под овсяной склад, в котором были свалены в беспорядке «кули, доски и тряпье». По складу и возле него расхаживали, сквернословя и дымя цигарками грузчики-возчики,чем сильно смущали прихожан, ко- торым было никак не миновать расположенного по главному фасаду собора складского входа. Летом 1903 г. захламлённость склада и безалаберность матвеевских ломовиков чуть было не привели к страшной трагедии. От незатушенной цигарки начался пожар. К счастью, с огнём удалось справиться, а иначе бы город мог ли- шиться своей основной святыни —чудотворной иконы «Знамение», которая находилась в главном алтаре храма как раз над складом. Кстати, впоследствии К. М. Матвеев вступил в члены Новгородского общества любителей древности и,не без сомнения, остаётся надеять- ся, стал бережнее относиться к памятникам старины. «Ваньки» относились к самой бесправной группе извозчиков, как правило, представленной прибывшими из деревень на заработки крестьянами. В подгородних деревнях основная часть мужского насе- ления занималась извозом. Они узнавались по слабым и истощав- шим лошаденкам, худенькой повозке, бедной залатанной одежде и упряжи, состоявшей наполовину из веревок. Обычно их количество увеличивалоь по зиме, что было связано с сезонностью крестьянских работ. Некоторые «ваньки», не имея собственных или жалея своих и так сильно обессилевших от непосильной крестьянской работы кормилиц,брали животных в аренду у владельцев, подчас останавливаясь у них на постой. Часть своего скудного дохода они вынуждены были отдавать хозяевам извоза. Мотаясь в поисках седоков по всему Новгороду, «ваньки» брали с них дешевле биржевых извозчиков.Иные пассажиры пользовались их бесправным положением и, объездив весь город, расплачивались с возницей сущими грошами. Порой же сами «ваньки», чтобы получить большую плату за работу, пытались выступить в роли биржевых извозчиков. В газетной заметке под названием «Ловкий ванько» рассказывалось, как извозчик на «расслабленных санишках», нахамивший седоку и даже схвативший того за грудки, на требование предъявить номер, бросил седоку какую-то медяшку, которая оказалась «дном от коробки из-под ваксы»